Следвайте "Буднаера" в Телеграм

Последнее интервью с китайским адвокатом-правозащитником перед его исчезновением

Пекинский адвокат по правам человека Цзян Тяньюн. Фото: Epoch Times

Пекинский адвокат по правам человека Цзян Тяньюн пропал после рабочей поездки в город Чанша, столицу провинции Хунань, куда он отправился, чтобы выяснить причины задержания правозащитника Се Ян. /epochtimes.ru/

Поздним вечером 21 ноября Цзян позвонил своей жене и сказал, что купил билет на поезд в Пекин. Он должен был вернуться на следующее утро. Однако он не вернулся и с тех пор никто его не видел.

Цзян Тяньюн, уроженец города Лошань в центральной китайской провинции Хэнань, преподавал китайский язык в средней школе в течение почти десяти лет. Позже он стал адвокатом и защищал жертв СПИДа, жертв похищений и рабства в провинции Шаньси, а также последователей Фалуньгун .

За это адвокат, как и ожидалось, стал мишенью слежки, преследования и угроз. В ряде случаев он был подвергнут жестоким пыткам в тюрьме, где ему пытались «реформировать мышление», чтобы он отказался от своей правозащитной деятельности и дал клятву верности коммунистической партии. Но Цзян Тяньюн не сдался.

Это интервью он дал Epoch Times («Великая Эпоха») весной 2016 года. Оно переведено с китайского и опубликовано после его исчезновения, чтобы показать, что это за человек, и какова его роль в правозащитном движении в Китае.

— Расскажите, пожалуйста, о преподавании китайского языка в средней школе.

Ц.T.: Учебная литература в Китае, будь то по китайскому языку или по истории, направлена на идеологическую обработку. Все темы выбраны коммунистической партией и большая часть материалов — обман.

Например, о 4-километровой очереди жителей Пекина, которые якобы пришли проститься с Чжоу Эньлаем во время его похорон, рассказано, чтобы представить бывшего китайского премьера как святого. Но Чжоу отнюдь не был святым.

В учебниках написано, что корейская война велась, чтобы противостоять агрессии Соединённых Штатов и оказать помощь Корее. Империалисты США, как написано, намеревались использовать Северную Корею в качестве трамплина для вторжения в Китай. Позже я узнал, что не было никакого вторжения, мы все были обмануты коммунистическим режимом.

Содержание учебников в средней и высшей школе, таких как «Моральное образование для молодёжи», «Краткая история социального развития», «Общие правовые знания», «Коммунистический взгляд на жизнь», «Экономические знания» и «Политические знания» — всё это враньё.

Например, в «Краткой истории социального развития» говорится, что руководство коммунистической партии является абсолютно правильным, и что мы в конечном итоге построим коммунизм. Это полная ерунда.

Коммунистическая пропаганда есть даже в учебниках по таким предметам, как математика, физика, химия, нравственное воспитание и политология. Например, тест по математике включает вопрос: сколько винтовок и пушек было произведено во время «культурной революции».

Когда я преподавал, я рассказывал ученикам сначала о том, что написано в учебниках, затем говорил о моих сомнениях в правильности изложенного и о том, что на самом деле происходило. Но я предупреждал своих учеников, что они не могут использовать эту информацию на экзаменах, иначе провалят их.

Коммунистическая идеология стала настолько вездесущей в школах, учреждениях и на предприятиях, что мы невольно впитываем эту пропаганду. До тех пор, пока существует коммунистическая партия, она будет промывать нам мозги. Партия подчёркивает важность политической работы во всех ячейках общества, даже на улицах. Политработники служат для того, чтобы промывать людям мозги … Если они говорят, что это плохо, то это плохо, а если говорят, что хорошо, то хорошо. Вы должны верить им, как образцам для подражания, а если партия хочет кого-то устранить, то сделает это мгновенно…

Я часто напоминаю себе держать глаза широко открытыми, сохранять ясный ум и не поддаваться пропаганде, но иногда всё ещё поддаюсь.

Возьмите бомбардировки китайского посольства в Югославии в 1999 году, например. Многие люди вышли на улицы, и хотя я не протестовал, но был весьма взволнован и у меня сложилось негативное мнение о Соединённых Штатах.

Если человек не имеет доступа к информации извне и только получает информацию из одного источника, ему очень трудно не подвергнуться идеологической обработке.

Я имел обыкновение читать международные новости в Reference News, World Military Matters и даже Global Times! За это меня уволили … Я патриот, в конце концов!

Преподавать в средней школе было действительно скучно. Я давно интересовался вопросами свободы и демократии. А юридическая деятельность позволяет быть очень тесно связанным с правами человека, демократией и свободой. Вот почему я стал адвокатом.

— Почему правительство обвинило вас, патриота, в «подрыве» государства?

Ц.Т.: Нас с детства учили любить нашу страну, заботиться о политике и иметь чувство социальной ответственности. Но это всё ложь. Когда вы становитесь настоящим патриотом и стремитесь отстаивать верховенство закона и делать что-то хорошее для страны, вы становитесь самой большой угрозой для коммунистической партии. Если вы действительно любите свою страну, вы, вероятно, будете заклеймены как преступник. Под так называемой подрывной деятельностью против государственной власти партия подразумевает на самом деле подрыв коммунистического режима.

Когда сотрудники Бюро внутренней безопасности пригласили меня «на чай» в начале моей юридической карьеры, я старался изо всех сил объяснить им, что то, что я делал, было для укрепления правовой системы страны, а не для личной известности или выгоды и тем более не для «подрыва».

Увы, я ошибся. Офицеры пытаются подавить тех, кто хочет делать добрые дела; они боятся тех, у кого есть чувство социальной ответственности и альтруистические соображения. На самом деле, сотрудники Бюро внутренней безопасности считают тех, кто не ищет славы или выгоды, наиболее опасными, потому что их нельзя купить. Адвокаты, которые занимаются делами на общественных началах, рассматриваются как смутьяны и самые опасные. Коммунистический режим любит людей, которые работают за деньги. Они установили этот режим не для народа, но для достижения своих личных интересов.

— Правда ли, что вас пытали и заставляли петь патриотические песни во время задержания в 2011 году?

Ц.Т.: Принуждение петь патриотические песни также является формой пытки, потому что это своего рода промывание мозгов. Целью властей было не наказать меня, но изменить мои взгляды.

Я даже не знаю, где я находился, когда меня задержали в 2011 году. Это была очень маленькая комната, все окна и двери были плотно закрыты. Толстые шторы блокировали солнечные лучи, так что не было никакого способа отличить день от ночи. У меня всё отобрали, не было даже клочка бумаги в комнате. Я был полностью отрезан от получения информации и у меня не было возможности говорить или писать.

Когда меня наконец-то выпустили, я обнаружил, что одиночное заключение оказало очень вредное воздействие на меня: память серьёзно ухудшилась, и я даже забыл свои пароли в Twitter и Skype, которые помнил в течение многих лет.

Каждое утро меня будили в 6:00, чтобы умыться и почистить зубы. После этого заставляли петь патриотические песни. Я сказал, что я не знаю, как петь их, но охранники пытались заставить меня выучить тексты наизусть и декламировать их. Я сказал, что не могу это сделать, тогда они заставили меня читать тексты вслух. Такие песни, как «Двигаясь к новой эре», «Партия — моя дорогая мать», «Пятизвёздочный красный флаг» … это было действительно тошно! Так повторялось каждое утро.

В заключении меня принуждали стоять лицом к стене в неудобном положении, касаясь коленями стены. Моя спина болела так сильно, что я думал, что у меня перелом позвоночника. Когда сажали на пол, разрешалось принять только две позы: вытянуть ноги вверх и упереть их в стену, или подогнуть их … обе позиции были невыносимыми. Они заставляли меня делать так каждый день и называли это «покаянием».

Я получал многократные удары кулаком и пинки во время допросов. Они говорили: «Мы можем действовать в соответствии с законом или нарушать его, потому что у нас есть власть».

Однажды я спросил у следователя: «Вы человек, и я тоже, почему вы поступаете так бесчеловечно?» Он тупо уставился на пару секунд, а затем снова ударил меня в лицо и сказал: «Ты не человек». Я встал и посмотрел на него. Он снова ударил меня, но я продолжал стоять. Мои губы были полностью разбиты. Допрашивали и по вечерам, чтобы лишить меня сна, в течение пяти дней мне не разрешали даже моргать.

Избиения и словесные оскорбления — не самое худшее. Самое ужасное — принудительная идеологическая обработка. Они заставляют вас говорить, что чёрное является белым. У меня чуть не случился нервный срыв! И не просто надо было признать белое чёрным, они заставляют логически обосновать и доказать, что белое является чёрным. Нейтральные термины не допускаются, только их терминология. Это процесс принудительного идеологического преобразования может свести с ума.

Мой следователь говорил и говорил, но я не слушал его. Я просто смотрел на его шевелящиеся губы или на стену. Тогда я понимал, почему люди, которых допрашивают, хотят совершить самоубийство. Я смотрел вокруг, но окна были плотно закрыты. Я говорил себе, что нельзя терять рассудок, нельзя выпрыгнуть из окна или встать и ударить следователя.

Я также понял, почему некоторые последователи Фалуньгун стали калеками или сошли с ума, даже когда не были задержаны на долгое время находились в центрах промывания мозгов. С ними обращались не как с людьми. На самом деле, мне было сравнительно лучше. Тем не менее, мои следователи боялись, как бы я не покончил с собой. Я и сам не знал, что сделаю и как долго могу продержаться… Но избиения и пытки на самом деле можно вынести.

— Мы слышали, что вы исследовали некоторые случаи принудительного планирования семьи …

Ц.Т.: Я привык думать, что контроль над рождаемостью необходим в Китае, потому что будет много проблем, если население слишком велико. Но это было результатом промывания мозгов. Позже я понял, что был обманут, в Китае нет проблемы перенаселения.

В зарубежных странах контроль над рождаемостью относится к личному планированию семьи супругами. Но в Китае этот термин относится к насильственной политике правительства, а не к выбору индивида. Китайцы должны получить свидетельство о браке для вступления в брак, разрешение на беременность и разрешение рожать. В противном случае ребёнок не сможет получить хукоу (регистрацию) и столкнётся с неприятностями со стороны правительства на всех уровнях.

Контроль коммунистического режима над численностью населения является пугающей вещью.

Во-первых, это гарантирует, что люди не могут избежать контроля со стороны государства даже в частных вопросах.

Во-вторых, власти воспользовались этим, чтобы обогатиться. В провинции Шаньдун, например, существуют так называемые центры юридического образования. Любой человек, нарушивший закон, будет арестован и заперт в этих центрах. Он также должен заплатить 100 юаней (около $15) за ночь задержания. Некоторые были подвергнуты принудительной стерилизации или аборту. Это бесчеловечно.

Несмотря на то, что теперь можно иметь второго ребёнка, семьи до сих пор не могут сделать это по своей воле. По-прежнему требуется разрешение, и существует жёсткий государственный контроль.

— Ваша семья пострадала от «коллективного наказания»?

Ц.Т.: Когда меня арестовывали в 2011 году, милиционер ударил мою мать так, что она упала на землю, и мой младший брат также был избит. Они насильно затолкали меня в машину, как бандиты. Я был заперт два месяца. Моя мать сильно похудела, потому что не могла есть.

Нам пришлось переезжать с квартиры на квартиру несколько раз. В 2009 году власти не разрешили отправить моего ребёнка в школу, и у нас было противостояние. Мою жену одним ударом повалили на пол, и наша дочь громко плакала рядом с ней. Ей всё же разрешили ходить в школу, но она часто убегала оттуда ко мне, когда я находился под домашним арестом.

Я не обращал особого внимания на дошкольное образование моей дочери. Я думал, что достаточно получить начальное образование в Китае, а потом можно уехать за границу.

Эмиграция была наилучшим вариантом. В 2013 году моя жена и дочь уехали из Китая. Не было другого выхода, жена подвергалась жестоким преследованиям. Власти использовали мою жену и ребёнка, чтобы запугать меня. Они угрожали открыто, иногда это были скрытые угрозы. Они спрашивали: «В какой класс ходит ваш ребёнок?» или «В какую школу вы устроили вашего ребёнка?» Идея заключалась в том, чтобы заставить меня чувствовать, что они нацелены на мою дочь. Сотрудники службы безопасности говорят, что всё в их руках. Если я буду с ними сотрудничать, они могут легко устроить её в лучшую школу. Я понял, что моей дочери надо покинуть Китай, чтобы не стать заложницей. Я смогу делать то, что считаю правильным, только после того, как моя семья уедет из страны. Сам я никогда не думал о выезде, потому что я ничего не могу сделать за границей в качестве адвоката. Я нужен здесь, в Китае.

В июле 2013 года я стал невыездным и не могу навестить свою семью. Моя дочь сейчас в подростковом возрасте, учится. Я тревожусь о ней, но всё равно я плохой отец и плохой муж, я не выполнил своего долга.

— Вы вели много дел, связанных с Фалуньгун, чем они отличаются от других?

Ц.Т.: Когда я впервые прочитал статью Гао Чжишена о преследовании Фалуньгун в северо-восточном Китае, я подумал, что некоторые детали, возможно, были преувеличены, потому что в это невозможно поверить. Но когда я взялся защищать последователя Фалуньгун в 2008 году, я узнал, что преследование действительно невообразимо жестокое.

В 2009 году я дал показания в Конгрессе Соединённых Штатов о том, что у китайских властей есть специалисты и специальные места, методы и средства, а также специализированная система, что-то вроде индустрии, для ареста и пыток людей. И то, как они арестовывают последователей Фалуньгун, отличается от того, как они арестовывают обычных преступников. Преступники по-прежнему рассматриваются как человеческие существа, когда их задерживают. Но когда арестовывают последователей Фалуньгун, милиция выбивает двери, врывается в дом и изымает кредитные карты, аппаратуру и наличные деньги, присваивая всё это себе; это наглый грабёж и разбой. Милиционеры даже не пытаются скрыть воровство, потому что в их глазах последователи Фалуньгун — не люди, у них нет никаких прав и им не дают возможность высказаться. Тем не менее, милиция не смеет так обращаться с убийцами, насильниками, или лицами, обвиняемыми в подрывной деятельности. Последователи Фалуньгун даже не имеют прав, предоставленных убийцам. Это немыслимо.

— Однажды вы сказали, что если по-прежнему будете адвокатом в Китае, то, несомненно, станете адвокатом по правам человека и подвергнетесь преследованию…

Ц.Т: Да, адвокаты боятся противостоять китайскому коммунистическому режиму. В большинстве случаев юристы, которые не преследуются, не оказывают сопротивления властям. Например, некоторые адвокаты отказываются от своих клиентов, опасаясь преследования. Эти юристы хранят молчание в суде, когда судья не позволяет им защищать. Куда же девалась профессиональная этика адвоката? Если адвокаты соблюдают закон и правила, они, безусловно, вступят в конфликт с милицией и судами. Это потому, что правоохранительная система в основном не придерживается закона, даже в общих случаях.

Иногда должностные лица или государственные ведомства заранее определяют решение суда. И если адвокаты оспаривают это решение, то они становятся оппозицией. Власти утверждают, что эти адвокаты выступают против правительственного ведомства или против коммунистической партии Китая, и когда адвокаты пытаются отстаивать свои права, они подвергаются преследованию. Бюро юстиции не будет продлевать им лицензию.

— Как вы получаете информацию от внешнего мира?

Ц.Т.: Я использую программное обеспечение, чтобы прорвать Великий брандмауэр Китая. Друг рассказал мне о dongtaiwang.com в 2004 году, и я использовал его для получения доступа к зарубежным сайтам. Позже я научил многих других, как прорывать файрвол. Раньше я думал, что хорошо разбираюсь во многих вещах, но после того, как двери в мир были открыты, я понял, насколько мне промыли мозги.

В начале было пять видов мощного программного обеспечения, чтобы обойти интернет-цензуру: Dongtaiwang, UltraSurf, Garden network, FreeU и Freegate. Теперь также есть Psiphon, VPN, бесплатное и платное программное обеспечение и другие. Они похожи на маленькие лестницы, по которым можно перейти через Великий брандмауэр. В последние годы, однако, коммунистический режим использовал народные деньги, чтобы усилить свой фаервол, и некоторые программы больше не являются эффективными. Но всегда появляется новое программное обеспечение.

Когда люди получают реальную информацию от внешнего мира и узнают правду, они понимают лживость государственных новостей. Например, когда сообщают, что кто-то разгласил государственную тайну, то, весьма вероятно, что этот человек рассказал о плохих делах режима. Партия обвиняет адвокатов по правам человека в разглашении государственной тайны и сотрудничестве с антикитайскими силами за рубежом для разжигания беспорядков, но эти обвинения все ложные и придуманы, чтобы опорочить адвокатов.

— В чём вы черпаете силы, чтобы продолжать правозащитную деятельность?

Ц.Т.: На самом деле, это просто. Я делаю это не только для других, но главным образом потому, что не хочу жить в таких условиях, как сейчас. Я не могу терпеть вещи коммунистической партии и не хочу, чтобы мой ребёнок жил в таких условиях. Мои родители просят меня смириться, потерпеть, но я часто говорю им, что не хочу, как вы оба, выносить это. Я до сих пор могу что-то делать и у меня есть надежда. Когда я потеряю всякую надежду, тогда уеду. Если не смогу уехать, то просто буду ждать смерти. Если я хочу что-то изменить, то останусь и буду работать вместе с другими, чтобы добиться перемен. Вещи должны измениться, нет другого пути!

Конечно, очень трудно изменить. Но хотим ли и дальше терпеть такой режим? Если люди считают попытку изменить очень трудной и отказываются от неё, то всё навсегда останется по-прежнему и нет никакой надежды. Без надежды есть только отчаяние. Так что нам нужно полагаться на надежду и собрать всех вместе. В начале может быть всего лишь несколько человек, но потом больше присоединится.

Я желаю, чтобы управление государством было прозрачным и руководство избиралось обществом. В этом случае я не буду обвинён в подстрекательстве к свержению государства только потому, что участвую в общественных делах. Я смогу сказать, что хочу, и милиция не арестует меня за это.

На каком основании с нами плохо обращаются? Я тщательно соблюдал законы страны, и я делаю хорошие дела. Почему те, кто работает в области прав человека за рубежом, живут достойно и благополучно, не то что мы, бедные и жалкие китайские адвокаты по правам человека? Юристы в Америке, Европе, Тайване и на Филиппинах получают поддержку; в Китае у нас нет никакой поддержки, вместо этого нас преследуют. Но чем больше они угнетают нас, тем становится яснее, что до тех пор, пока существует эта система, которая наказывает хороших людей и защищает злодеев, люди не могут жить, как нормальные люди. Всё это должно измениться.

Версия на английском

budnaera.com

Следвайте "Буднаера" в Телеграм

Ако този материал Ви харесва, помогнете ни да го популяризираме. Благодарим Ви!